За широкой улыбкой - Страница 45

Стою, разодранная, распятая услышанным.

Но Борис игнорирует. Отворачивается. Вновь делает вид полной заинтересованности тем, что происходит на экране.

Минуты…

- Борь, - опять несмело зову.

- Что? – раздраженно вздыхает. Переводит взгляд на меня. Глаза в глаза.

Нервно проглатываю страх и решаюсь на важный вопрос. Правдивый ответ, по сути, на который не так уж важен. Уж лучше пусть соврет, но зато… на душе станет спокойно.

- А тогда… летом. На складах. Если бы не… эти мои уродства… ты бы… вы бы – поправляю себя, - меня изнасиловали?

Обомлел, прозревший.

Нервически сглотнул слюну. Отвернулся на миг. Шумный вздох.

Встал.

Шаги ближе – отчего невольно дернулась я назад, но тут же уперлась спиной в косяк. Закоченела от страха.

Ухмыльнулся:

- Во-первых, не уродства… а испытания судьбы, - неожиданно коснулся моего лица, заправил локон волос за ухо - поежилась, побежали мурашки по телу. – Ты как была красива, так и осталась, - отступает немного назад, разворот - взгляд около... - И даже Еремов тому доказательство: он-то уж ценитель у нас… прекрасного. Во-вторых, - и вновь глаза в глаза со мною, - мы не какие-то конченые отморозки. Попугать – да: дело святое. А за тобой, как и за тем ублюдком – косяк малый был, незначительный, просто не вовремя, а потому и попали на взрыв.

- Но он поймал пулю… - несмело шепчу, пристыжено опустив взгляд.

- За то, что сдал, - поспешно уточнил Борис. – А это уже другой косяк, совсем из другой оперы.

Немного помолчав, добавил:

- Короче, что было, то было. Все мы – не безгрешны. Но сейчас ты – баба Еремы. И это – единственное, что должно тебя волновать. Остальное мы сами все порешаем. Ясно?

- Когда он вернется?

Обмер от внезапности поворота диалога.

Шумный вздох – и потер глаза, прогоняя напряжение, раздражение, гнев.

Взор на меня:

- Не знаю. Когда будет, тогда и будет. Привыкай.

-------------------

Глава 19. Вещь

-------------------

***

А вот и пятница. Тяжело дался очередной рабочий день, но если бы не он, если бы не труд, то и того было бы кошмарнее – мысли глушили голову, раздирая оную на части: где Еремов, чем занимается, что ему угрожает… и когда вернется?

И снова вечер. И снова за мной приехали Борис с Блохой.

Коротко поздороваться, бросить мимолетный взгляд то на (не выспавшегося, замученного, со сломанным носом) Блохина, то на Кузнецова, что не меньше моего грузился своими проблемами, - и отвернуться к окну.

Пустой, бесцельный взор на мелькающие виды.

Гриши уже почти неделю нет. И сколько еще не будет? Черт, а если во что-то вляпался?

Надо было у Фирсова выведать. Как он пытался из меня выудить информацию, так и с ним в пору поступить.

И если что…

А что, если что? Вот что я смогу сделать?

Помешать правосудию? Или что?

И где, какая теперь… моя правда?

Но и не смогу тихо, смирно смотреть, как будут закрывать Еремова. Однозначно.

Да. Это – эгоизм. Эгоизм! Ну, и что?

Что, коль это – единственный вариант, основа моего выживания… как душевного, так и телесного? Не вечно же мне куковать под присмотром людей Гриши? Под опекой того же Бори? ...в то время, как Еремов будет колесить, где придется, или вздумается…

Но, даже если… и доберется Фирсов, если захлопнет за ним решетку – ничего не изменится. Этот человек спас меня. Да, пытались все. Чего только стояла самоотверженность, доброта того же Макса, но…

Спас, вытащил из клещей страха, отчаяния, собственной никчемности – Он. И только Он. Мой Еремов. Потому и вопреки всему… я люблю его, безмерно люблю, и приму любую судьбу, даже если это - ждать с ним встречи годами...

***

- Борь, а ты женат?

- Что? – нервно дернулся в мою сторону, огорошенный Кузнецов. Уставил взгляд, оторвавшись на мгновение от дороги.

Невольно улыбаюсь его такой реакции.

- Говорю, женат ли ты? – не без иронии переспрашиваю. – Может, невеста есть, или жена?

- И потому у Еремова в квартире ночую?

- Ну, - пожала я плечами, отворачиваюсь. – Всякое бывает. Тем более… это же - дела, а не добровольно.

- Ну, как сказать.

Удивленно вздернула я бровями.

- В смысле? – разворот.

- В смысле, - вдруг резво, грубо вклинился в разговор Блоха. – Что и он на тебя точит. А отгреб только я.

Обомлела я, прозревшая.

- Слушай, п**дюк, - в ярости метнул взгляд Кузнецов на «пассажира». – Ты сейчас довые****ешься!..

- Правда в глаза колет, да?

- Ты че, тварь? – выпучил неистово очи Борис. Удар по тормозам – взвизгнули шины.

Резво дернул дверь – и влетел наружу: кинулся, вытащил за грудки ублюдка.

Гудят, пиликают сзади подоспевшие автомобили…

Выскочила за ними и я: испуганно заорала, завизжала, замолила остановиться (отчаянно махая руками, цепляясь за куртку ополоумевшего, силой пытаясь оттащить обратно) - да срать хотел Кузнецов: лупит, гасит этого идиота прямо у всех на виду. Да так, что тот уже давно и не сопротивляется: куда против такого шкафа?

Слезы рекой потекли по щекам.

С*ка… опять всё по е**ному кругу... Опять эта бесовская внешность, что в пору самой уже ее изуродовать...

Еще миг - отступаю, пячусь… лихорадочно мотая головой.

Нет. Нет, я больше так не могу...

Резвый разворот - и наутек, изо всех сил… что было духу, дури, боли… между двумя сплошными в неизвестность.

Господи, за что?! Сколько еще будет это всё?! Почему нельзя просто жить… быть с Еремовым. И что ничего лишнего! Ничего... и никого!