За широкой улыбкой - Страница 42

- Забросим тебя сейчас в отделение, - учтиво продолжил Еремов. - Пусть Фирсов присмотрит. А как только посвободнее станет, то сразу: или сам приеду, или пацанов пришлю, - кивнул головой в сторону молодых людей, - вон Борян с Блохой, если что, подскочат...

***

Высадили у родимого отделения.

Взглядом окинула я здание: только из коридора тусклый, медовый свет нарушает жуткую идиллию покоя. Темнота и дремота в окнах: воскресенье, поздний вечер берут свое.

Шумно, нервически вздыхает Еремов.

Смеюсь пристыжено:

- Гриш, не переживай. Если что - и Петрович присмотрит, тоже толковый мужик. Ничем не хуже твоего Фирсова...

- Моего Фирсова? – язвит, хитро щурясь, всматриваясь мне в глаза. Поддается невольно на настроение - улыбается.

Обнял за талию, притянул к себе.

- Ну, а чьего же? У вас сразу столько страсти… как только упомянуть имя одного пред другим.

Ухмыляется, качая в негодовании головой.

Но миг – и опять становиться серьезным:

- Береги себя. И жди меня. Я приеду за тобой.

- И ты береги себя… - едва слышно, тревожно шепчу я; робко тянулась к нему. Отвечает. Жадным, сладким, запойным поцелуем увлекает меня в дурман.

- Гриш! Еремов! Ерема! Ну, время же, ребята! - не выдерживает Кузнецов.

Отрывается вынужденно от меня мой герой. Облизался и печально поджал губы.

И снова нежная, добрая улыбка. Выпустил из хватки. Но вдруг движение – щелкнул мне по носу:

- Балашова, не балуйся. А то приеду – и выпорю. Жестко выпорю! Просто… дождись. Хорошо?

***

Следующие дни были сродни пыткам. Понедельник. Вторник. Среда.

Звонить я не решалась. Наверняка, уже и телефон новый купил, и симку туда старую вставил, однако… а что, если этот звонок будет не вовремя? Окажется роковым? Отвлеку в самый жуткий момент?

Нет. Черт, нет!

А потому и сижу, глупо медитирую на пустой экран.

***

Стук в дверь. Фирсов.

Пройтись без приглашения…

- Ты не хочешь поговорить?

- О чем? – невольно грублю то ли другу, то ли все еще «врагу».

- Ну, как? - решается. - О Евсееве, о брошюре, о мыслях, которые тебя посещают по этому поводу…

- И всё? – уверенное, смелое бросаю ему в глаза. – Только это? Евсеев? Не Еремов?

Ухмыльнулся, отвел взгляд на мгновение в сторону.

Еще шаги – присел в кресло, вальяжно развалившись. Забросил ногу на ногу.

- Ты всё равно ничего о нем не скажешь, - смеется едко.

- Не скажу, - язвлю в ответ. – Но все равно пришел за этим. Евсеев ни разу еще не заставлял тебя так резво примчаться ко мне, только если не новый труп. А нового трупа нет – иначе бы Грановский уже тарабанил в дверь. Да и Заболотный… пару приказов поспешно оформил бы.

- Ты что-то нарыла на него? – внезапно серьезным голосом проговорил Фирсов.

- На кого? – дерзко, отчасти удивленно.

- На Евсеева, - мигом вскочил на ноги. Шаги ближе, оперся руками на стол. – Ев-се-е-ва! – саркастически, мерно сплюнул мне в лицо, словно отраву. – Или ты забыла? Где и чем занимаешься...

- Не забыла, - рычу.

- Так что, нарыла? Есть что новое?

- Нету... - пристыжено, виновато опускаю очи.

Ухмыльнулся едко, кивая головой. Выровнялся. Шаги в сторону.

- Конечно, б****, какое расследование?! Какие дела?! - разъяренно замахал руками, - когда такой х** перед глазами маячит!

- Ты че, свихнулся? Что за наезды?!

- А что ты хотела? - обмер. Неистовый взгляд мне в глаза: - Благословения?

Презрительно захохотал.

- Нет, подожди, - перебиваю я. Живо подрываюсь с места. Из последних сил держусь, чтоб не кинуться с кулаками на него от обиды. - В чем я провинилась?! – бешено ору. – Конкретно, в чем моя вина?! А?!

- Да в том, - сплевывает мне желчь в лицо, - что я уже не знаю, КТО ТЫ, и можно ли тебе ДОВЕРЯТЬ!

Обомлела я, прозревшая.

Сухим, охриплым голосом:

- Даже так? Ну, и ладно…

- Что ладно? - яростно.

- Ничего... Зато он защитит меня.

- Опаньки... - обмер, словно после выстрела. - Ох***ть! А мы здесь, с**а, чем все эти дни занимались?! Х** пинали? Или что? Или ты, б**** паршивая, уже забыла, как тут ночевала, как каждый из наших норовил подольше остаться на работе, и плевать на семьи, лишь перестраховать, проследить за тобой, овца?! Или как до этого, во время суда, да и после, споли всё ходили тебе вытирали?! Ну? Что молчишь? Где твой х** был? Дела свои проворачивал, да телок е**л? А как на складе после них тебя голую, без сознания нашли! Тоже забыла?! Молчишь? Молчи, тварь неблагодарная!

Пристальный, пронзающий взгляд, впивающийся в самую душу. Страшно моргнуть.

Закивал головою:

- Вот так всегда! Бабы, вы бабы: один раз х**м помаячили, лапши навешали - и сразу помчали следом! С*ка ты, Балашова. И срать ты хотела на своих. Свои стали чужими. Вот только чужие примут тебя в свои? А? Ты у них-то поинтересовалась? ДА НЕ МОЛЧИ ТЫ, Б***Ь! – неистово, бешено завопил, разъяренно замахав руками, отчего враз меня передернуло на месте. Испуганно сжалась, словно беса страшась.

Трусливо опустила взгляд.

Тягучие, долгие мгновения тишины...

Неожиданно продолжил, но уже более сдержано:

- Я тебе последний шанс даю… Хоть что-то скажи в оправдание!

Болезненные, сумасбродные мысли, переворачивая все за и против в очередной, тысячный раз. И выпаливаю, осмеливаясь даже при этом взглянуть в глаза:

- Я его люблю, и я его не сдам.

--------------------

Глава 18. Друзья

--------------------

***

Благо четверг. Опять смена Петровича.