За широкой улыбкой - Страница 57

И не охота же даже смотреть – то, б***ь, так бесит, раздражает, выводит из себя, что уже готова с кулаками на него (аль на нее) броситься. Едва сдерживаясь, дабы в голос не выругаться матом, перевожу, устремляю взгляд на нахала – или разуверюсь в глупостях, или же укором остужу пыл подонка. Доля секунды, движение глаз - и оцепенела, заледенела я, распятая в кресле. В груди сдавил спазм, лишая права на вдох. Изумленно выпучила глаза, не моргая.

Еремов. Буквально в двух метрах от меня стоял мой Еремов, держась за поручень, и откровенно сверлил меня взглядом, словно желая испепелить им, здесь же, на месте, не щадя.

Не знаю, сколько прошло времени… пять минут, полчаса, вечность, одна остановка – три, десять, но внезапно дрогнул мой супостат, переведя взор на миг куда-то за окно. Его губы зашевелились. Различаю слова, хотя и не слышу:

- Выходишь?

Дернулась невольно. Взгляд по сторонам, на улицу.

Мигом, что черт из табакерки, вскочила я с места - отчего громадная поклажа «соседа» враз едва не грохнулась на пол, проделав кувырок.

Ошарашено уставился на меня мужчина.

- Пропустите, пожалуйста, – сухим, осиплым голосом шепчу (живо выдираю из ушей наушники и прячу оных в карман). Ожидание.

Не сразу соображает, не сразу реагирует, не сразу поддается… незнакомец. Но минуты – и я наконец-то выныриваю из ловушки. Страшно подойти к огню, к своей бездне, но выхода нет – ждет, выжидает, заманивает в свои сети.

Двери распахнулись – мигом вылетаю на улицу, едва ли не пойдя кубарем.

Но еще шаги по тротуару, по инерции – и замираю, застываю, словно пойманный, пристыженный вор.

Шорох отовсюду – еще недавнишние пассажиры, уже прохожие, усердно торопились домой.

Но слышится и несмелое движение где-то сзади.

Секунды, мгновения – и замирает за моей спиной…

Руки дрогнули в попытке обнять – но коснуться не отваживается.

Вновь перехватило мое дыхание… Невольная дрожь взорвалась внутри, разливаясь волнами по всему телу. Страх вскарабкался по спине и залез в душу.

Не может быть... Нет. Это бред.

Такого... просто не может быть – мне чудится. Галлюцинация. Я просто… сошла с ума.

От недосыпа, нервов, перенапряжения… Но обернуться и того страшнее. Страшнее внять, что права: и Он действительно - вымысел…

Легкое дуновение теплого ветра – и вмиг дюжий запах алкоголя и знакомых, до боли, до слез, сигарет, вперемешку с нежным, терпким ароматом грубой силы, морем обволокли меня, унося в свой плен сладкого, умопомрачительного дурмана, уверяя, что если это и выдумка – то безмерно реалистична, и в ней в пору утонуть…

Еще мгновение – и наконец-то мы остались одни. Под покрывалом ночи и в плену усталой тишины. Движение ближе – и всепоглощающее тепло обдало меня, казалось, заживо прожигая кожу. И вновь попытка быть смелым - и в этот раз он сильнее себя: бережно коснулся моих плеч.

Не отталкиваю. Не сопротивляюсь... Отчего тотчас прижался всем телом, губами касаясь края уха... шепнул пьяняще, завораживающе, сладострастно, словно тот распутный инкуб:

- Здравствуй, моя хорошая...

Зажмурилась, в момент болезненно стиснула веки я, отчаянно сдерживая слезы - но те проворнее меня... Скатились предательские по щекам, испуганно убегая от пожара.

Еще сильнее сжал, обвил руками, словно цепями, меня мой мучитель и зарылся носом в волосы. Томные, горько-сладкие мгновения и вновь осмеливается на слова:

- Зайка... прости меня. Прости, долбо**а... За всё прости… - шумные, нервические вдохи. - Ну, не мог, б***ь, я раньше вырваться... Не мог. Как бы того не хотел - НЕ МОГ! Даже сейчас… Выборы? Да, е**** его в ро*, это - та еще война! Я с трудом ее победил… и не только ради себя... Тома, прости меня. Прости, идиота... Прости меня, если когда-нибудь сможешь. Что в лесу тебя одну тогда бросил... Что про ту с*ку, Евсеева, не поверил... Что всю ту х**ню... тебе пришлось пережить - из-за меня... и из-за того урода тоже. Что всё пришлось пройти одной. Прости, родная…

Молчу. Дрожу и всхлипываю, не в силах сдержать боль, жалость к себе, горечь, что вмиг прыснули из меня, словно из пробитого гнойника, высвобождая место для чего-то нового, и старого… Для чего-то важного и единственного, по истине, существенного…

Внезапно дрогнул, пытаясь от меня оторваться - в момент отчаянно реагирую, тут же хватаю его руки своими и удерживаю на месте. Смелый взгляд вперед, на серый, полупрозрачный пластик стен остановки - словно в зеркало: ловлю с ним наше отражение... - бледную картину на темном, беспробудном полотне. Как наши грезы на холсте жизни.

Устало откинула голову назад, обвисая в его объятиях, упиваясь сладким дурманом и потаенным грехом.

Нежные, сводящие еще больше с ума... ласки губами, от уха робкой дорожкой по шее. Невольно поддаюсь, уступаю его напору, все больше подыгрывая затее.

Но еще миг - и силой разворачивает меня к себе лицом.

Глаза в глаза.

(Господи, неужели? неужели не сон? не сумасбродство? не выдумка?)

Жадно, повелительно впивается поцелуем в губы, тотчас врываясь в меня языком. Отвечаю, отчаянно, бешено, голодно. Словно и я не я… и честь не моя.

Подхватывает на руки и куда-то тащит в сторону: на остановку. Усадил на скамейку и мигом забрался под юбку. Испуганно хватаю его за руки, вынуждая остановиться. Отрываюсь от его губ и рычу, шепчу, молю:

- Гриш, котик, не здесь… Нельзя. Не на людях же…

Не слышит, сопротивляется, напор все сильнее и грубее.

Уверенно хватаю в свои ладони его лицо и вынуждаю замереть. Взглянуть мне в очи: