За широкой улыбкой - Страница 24

Девушки. Он их истязал, мордовал, уродовал (но лишь тела, лиц не касаясь). В конце концов, убивал... но никогда не насиловал. Причем, дело не в том, что они его физически не привлекали. Нет. Сама связь с женщиной для него была естественна: мы сталкивались с подтверждением тому, однако... По сути, у него с ними были деловые отношения, где жертвы - просто бездушный материал, а он - ваятель.

И я уже практически вышла на его след. Знала, где и когда будет. Но, ни Фирсова, ни Грановского с собой не взяла. Пистолет, две полных обоймы - и... храбрость за плечами.

Ребят из отделения я, конечно, предупредила, подмогу вызвала, но и в путь отправилась, не дожидаясь никого. Уж слишком много стояло на карте, а времени было в обрез. Нельзя было уступить трусости. Всегда, когда стоял выбор: жизнь невиновных граждан или моя - я выбирала первый вариант, не задумываясь.

Так вышло и на этот раз. А особенно, потому что вела меня уже... жажда мести за тех девушек, которых он так безжалостно растерзал.

Но это - Евсеев. И бой был явно неравен. И даже если б нас трое было - тоже... не факт, что он бы не обыграл. Этот с*кин сын - гений, непризнанный никем, по ошибке, в том числе - и нами.

Нервно сглотнула слюну я, глубокий вдох и, подавляя горечь, продолжила:

- Потом он мне сознался. Во всём сознался: раз я так хотела разгадать его душу, раз так охотилась на него. Хотя, на самом деле, он просто... дождался наконец-то своего зрителя и слушателя. Потому что все его действия были лишь на первый взгляд алогичным безумием. В сути же, как выяснилось, это был глубокий, продуманный символизм. А с его педантичностью, перфекционизмом любая деталь имела вес целой звезды в сплетении созвездия. Любой штрих - не ошибка, а цель, знак, слово.

Третий курс мединститута: полпути - позади, и половина еще маячит. Всего у Евсеева в жизни было две страсти, и две мечты. Когда-то его мать насильно отдала в музыкальную школу по классу фортепиано. Эдакой начальный путь Великого хирурга. Он долго сопротивлялся (негоже мальчику его лет вместо борьбы сопливостью заниматься), но затем срослось: прекрасное победило в нем страх, предрассудки и захватило разум. Упорные старания увенчались невероятным успехом: конкурсы, призовые места, и даже признание среди своих. А дальше ВУЗ - лучший студент на курсе. Программу осваивал легко, а потому это ему показалось недостаточным: всё свободное время Евсеев теперь уже посвящал не только музыке, но самообразованию, выходя куда намного дальше за рамки преподаваемого материала. И все бы было хорошо, и, возможно, сейчас бы мы говорили совершенно о других вещах относительно этого лица. Может, даже о Нобелевской премии, кто знает. Однако... не бывает в жизни всё просто и легко. Потому так не вовремя, нежданно, негаданно в его жизнь ворвалась она. Любовь. Девушка из параллельной группы. Прекрасна и наивна, словно ангел. Но, вместе с тем, безмерно глупа. Все скромные попытки ухаживать, быть романтичным от человека, вид которого, увы... вовсе был противоположностью его внутреннего мира и дара, таланта, не смогли увенчаться успехом. Он не то что вызывал антипатию, а даже какой-то внутренний, неподдельный страх - едва рискнешь заглянуть в очи. Словно на генном уровне заложена была ненависть и отвращение к нему. Дурочка испугалась, надумала гадостей и давай жаловаться своему старшему брату... Брату, который по стечению обстоятельств, или волею рока, судьбы, оказался милиционером: дерзкая, всепоглощающая власть, если попадет не в те руки. И это был именно такой случай.

Евсеева поймали после учебы. Зима: темнеет рано, на улицах - практически никого нет. Затащили в подворотню и давай избивать. До полусмерти. Больше всего ему было страшно, чтобы ничего не случилось с его руками, пальцами. У него и так только что отобрали мечту. Лиши еще и музыки с хирургией - и ничего больше не останется. Ничего. Но чем больше чего-то боишься, тем сильнее оно к тебе тянется. А потому со словами: "Х*й тебе, а не медицина!" - эти твари в хлам растрощили, раздавили пальцы и переломали обе руки в нескольких местах.

Конечно, о какой карьере врача, хирурга, или музыканта можно говорить, когда даже после реабилитации с трудом ложку удавалось ровно держась? Судороги конечностей сродни запущенной стадии болезни Паркинсона.

Ушел из института, из медицины, из музыки. И даже от мира всего ушел: поселился отшельником, занимаясь собственной дальнейшей реабилитацией и читая книги. Художественная литература, исторический труд. Но вскоре он за собой замечает, что все его силы, внимание и желание... вновь обернулись к старой доброй любви: медицине. Так что уже через несколько лет знаниями он мог дать фору любому опытному врачу-хирургу. Знаниями, но не опытом или физическим мастерством.

А за плечами, там, где когда-то обитали мечты, стали жить демоны, ненависть к двум "вещам": красивые женщины и милиция.

Сноровку, мастерство, идеальность надрезов, четкость движений он вытренировал на грани крайнего, жесткого фанатизма, дабы доказать не только себе, но и всему миру, что он как был гением, в интеллектуальном и в физическом плане, так им и остался. Что он стоит своей жизни и зажженных свеч.

А дальше... дальше пошло выступление. Символизм. Театр.

И когда за его дело взялась волей судьбы или стечением обстоятельств я, воплощение ада его сознания, мир его и цель резко перевернулись.

Это он мне позволил себя найти и практически поймать. И всё бы у него пошло по плану, вновь бы было идеально, на высоте, если бы я тогда... не умерла так не вовремя, чтобы, в конечном счете, выжить.